Пока войска видны были еще в крепости и сам начальник округа был на лицо , население относилось к событиям сравнительно спокойно. Но как только стало известно, что все войска ушли , и что окружной начальник сам поскакал к Кастеку, население упало духом. Доходившие же из окопов вести о безобразиях киргиз еще более усиливали панику. Для защиты станиц и укрепления ожидали султанов Тезека Нуралиева и Джангазы Сюкова с их джигитами, но они , выжидая результатов первого натиска кокандцев , сочли лучше сидеть в своих аулах. Вокруг станиц начали появляться подозрительные шайки конных киргиз . 8 октября одна из таких шаек захватила в поле поехавших за сеном двух казаков, мальчика и семнадцатилетнюю красавицу-казачку Черепанову. Казаки и мальчик были убиты, шустрая же девочка, желая спастись , назвалась сестрою подполковника Колпаковского и, как ценная военная добыча, была отправлена кокандскому хану в подарок для его гарема. Впоследствии ее видели в Кашгаре женою одного сарта , но последующая судьба её неизвестна. В следующие дни погибло еще несколько казаков, поехавших на пашни в одиночку.
Все это в сильной степени тревожило население, совершенно не бывшее осведомленным о том , куда ушли войска и как далеко или близко неприятель. Захваченный же под вечер 19-го около крепости один киргиз еще больше увеличил суматоху, уверяя, что переметнувшийся прапорщик милиции, бий Суранчи идет на Верный с 1000 джигитов. Население, видя, что оно почти предоставлено само себе, ожидало неминуемой атаки и готовилось встретить неприятеля .
Уже вечером 18-го около всех орудий стали старики со своими внуками-подростками : по валам рассыпалась реденькая цепь пехоты. К домам сартов, которых в укреплении и станицах насчитывалось около 600 душ, поставили караулы. Все улицы загорожены рогатками. Женщинам и детям было приказано не выходить из домов. Казаки Варагушина , по его приказанию, откомандированы охранять накошенное около гор сено, а старый казак Деев, собрав всех русских торговцев и приказчиков и вооружив их чем было возможно, устроил из них разъезды и « держал дозор» вокруг станицы.
В таком напряженном состоянии население провело 19 и 20 октября. Обещанной помощи со стороны султанов все не приходило. По степи же -нет, нет да появится толпа киргиз, покружится и исчезнет. Утром 21 общая паника достигла высшего напряжения. Из Каскеленского поселения прискакал казак с запискою от станичного начальника, который сообщал, что его окружили киргизы. Поэтому он «ради Всевышняго», просил прислать «поскорее орудию или казаков с боевыми патронами или солдат». Посланный счел нужным дополнить это донесение от себя и рассказывал разные ужасы. В действительности никакого нападения на Каскеленское поселение не было. В виду его по дороге к Верному появилась толпа конных киргиз, которые покружились, покричали и при первых выстрелах скрылись. Тем не менее записка с Каскелена встревожила население еще более. Из склада добыли горное орудие, которое поспешно было отправлено в Каскелен под прикрытием 60 казаков. Жители же Алматинских станиц приготовились к атаке киргиз, мелкие шайки которых бродили кругом, но на приличном от пушек расстоянии .
После полудня загорелось подожженное киргизами у гор сено, в нескольких местах запылала степь. Казаки Варгушин и Деев со своими ополченцами бросились тушить пожар ... Описать охватившую в это время все население панику - немыслимо. Дети и женщины несмотря на воспрещение выходить из домов, все высыпали на улицы: плачь их и причитанье еще сильнее расстраивали расшатавшиеся у всех нервы.
К вечеру казаки и ополченцы Деева возвратились в Верное, преувеличенно рассказывая про свои подвиги. Вслед за ними прибыли в укрепление султан Тезек Нуралиев с небольшою кучкою киргизов, но не посвящая никого в хорошо известные ему, очевидно, результаты происшедшего в этот день боя, поскакал по направлению к Кастеку .
В ночь на 22 октября выпал снег, которым окончательно потушен вспыхнувши накануне пожар в степи. Сено спасено было казаками. Киргиз в окрестностях не было видно, население недоумевало, что все это значит, а вестей из отряда по-прежнему никаких не было. Только вечером 23 октября привезли в Верное раненных и получили требование начальника округа выслать на Каскелен патронов , зарядов для орудий и спирта для отряда. Население узнало о победе над врагом и воспряло духом .. 24 октября прибыл в Верное начальник округа. К нему незамедлили явиться с поздравлениями и с предложением своих услуг, выдавшие себя за друзей русских, султан Джангазы Сюков и другие влиятельные киргизы , прятавшиеся до того времени в ближайших к Верному горных ущельях и выжидавшие результатов боя. Явилась с поздравлением и депутация от проживавших в Верном сартов. Прием был не очень ласков, но «вскоре», как рассказывал Абдан Саркутев «все было забыто, всех простил Герасим Алексеевич и дал возможность «заслужить свои грехи». Сеид Ахмет Сейдалинов до конца своей жизни служил сартовским аксакалом Верного и грудь его украшена была многочисленными медалями «за усердие», а младший брат его Сеид Махмут с честью служил в последствии джигитом при городничем Верного, исполняя добросовестно самые серьезные и секретные поручения. Сумели заслужить впоследствии расположение начальства и отличиться в общей работе на пользу края и многие киргизские начальники, которые под влиянием разосланных кокандцами писем, соблазнились обещанною ими добычею и примкнули к их скопищам.