Боевой отряд наш, оставленный в Узун-Агаче под начальством подполковника Шайтанова , медленно возвращался на свои квартиры в Верное , с продолжительными остановками в Каскелене и на речке Аксай . 28 октября утром, когда положительно выяснилось, что неприятель ушел за реку Чу, отряд вступил в укрепление на зимние квартиры, восторженно встреченный населением всех станиц.
После божественной литургии и вознесения благодарственных молитв Всевышнему за дарованную победу купечество предложило победителям посильное угощение, которое, по условиям того времени, не могло блистать обилием и качеством явств и питий, но было приправлено не поддельными радушием и сердечною благодарностью за спасение . Все ликовали .
Вскоре всеобщая радость увеличилась еще больше, когда из Омска прискакал курьер с пакетом , в котором заключилась Царская милости и награды Узун-Агачским героям.
На каждую роту было пожаловано по четыре знака отличия военного ордена, на каждую сотню по три и на каждый взвод артиллерии по два. Все регулярные войска, участвовавшие в бою, а именно: три роты, дивизион конной артиллерии и четвертый взвод сибирской пешей батареи получили на папахи знаки с надписью: « За отличие в 1860 году » .
Офицеры, участвовавшие в боях 19, 20 и 21 октября, получили следующие награды: поручик Вронченский переведен тем же чином в гвардейскую артиллерию, подпоручик Курковский произведен в поручики, штабс-капитан Обух награжден золотою саблей: есаул Бутаков, поручик Соболев и хорунжий Ростовцев - орденом Св. Владимира 4 степени с мечами: поручик Шанявский, подпоручик Сярковский и есаул Усов орденом СВ. Анны 3-ей степени, подполковник Шайтанов - орденом Св. Станислава 2-ой степени с мечами: прапорщик милиции Кожегул Байсеркин - орденом Св. Станислава 3- ей ст. с бантом: капитан Аблес Аблиев получил золотую медаль на шею на георгиевской ленте: а сотнику Жеребятеву выдана денежная премия в сумме 200 руб.
Фейрверкер Дудинский произведен в прапорщики в линейный батальон , а Штинов награжден знаком отличия военного ордена 4 степени.
Всем сопровождавшим отряд киргизам-джигитам выданы крупные денежные награды из сумм, находящихся в распоряжении окружного начальства.
О Высочайщих наградах, пожалованных подполковнику Колпаков-скому, сказано в начале очерка. Но этими наградами Царская милость к покойному не ограничилась. Император Александр II напомнил ему об Узун-Агачском деле еще раз, пятнадцать лет спустя. Неожиданное вторжение Кана-ат-ша в Заилийский край в то время, как в Петербурге и Омске все были уверены, что кокандцы , после разгрома их скопищ на р. Джирен-Айгыр и разрушения крепостей Токмака и Пишпека полковником Цимерманом, не осмелятся скоро поднять голову, решающим образом повлияло на политику в Средней Азии. Наблюдавшаяся ранее нерешительность в распоряжениях высшего правительства по устройству защиты южной границы киргизских степей – исчезла . Наступательное движение наших войск вглубь Азии пошло быстрым шагом и победы русского оружия следовали одна за другой.
Уже в 1861 году со стороны Оренбурга выступил генерал Дебу, чтобы занять Джулек и разрушить кокандскую крепость Яны-Курган. В 1862 году полковник Колпаковский переходит на левый берег р. Чу и разрушает возобновленную кокандцами крепость Пишпек. В 1863 году полковник Черняев со стороны Сыр-Дарьи и полковник Колпаковский со стороны Верного производят рекогносцировку всей северной границы кокандского ханства , а в 1865 году полковники Веревкин и Черняев окончательно соединяют Сыр-Дарьинскую и Заилийские охранные линии.
Кокандцы не относились пассивно к нашим завоеваниям и мужественно защищались. Но последовавшие в 1865 году взятие г. Ташкента генерал-майором Черняевым , в 1868 году г. Самарканда генерал-адъютантом фон Кауфманом и образование Туркестанского генерал-губернаторства в составе областей Сыр-Дарьинской и Семиреченской должны были их убедить, что власти их в Средней Азии наступил конец. Не скоро они примирились с этим. В течение десяти лет под ближайшим руководством и личною командою покойного устроителя Русского Туркестана и первого его генерал-губернатора от инфантерии, генерал-адъютанта фон Кауфмана 1-го, велись еще, славные , правда по результатам, войны как с самими кокандцами, так и с приглашенными ими в союзники бухарцами и хивинцами, но окончательно упорство непримиримого нашего в Средней Азии врага было сломлено Кокандской войной 1875 года, когда, выполняя инструкции генерал-губернатора фон Кауфмана, славный белый генерал Скоблев покорил кокандские города Наманган, Чусть, Ак-джар, Андижан и вступил в самое сердце кокандского ханства г. Коканд.
Высокая честь принятия ханства под скипетр Русского царя выпала на долю покойного Г. А. Колпаковского. По высочайшему повелению, 15 февраля 1876 года состоялся торжественный въезд его, уже в чине генерал-лейтенанта в город Коканд для объявления народу о принятии его в русское подданство и об образовании из земель ханства Ферганской области. Этот день, по словам покойного Герасима Алексеевича Колпаковского, был счастливым днем в его жизни. Это был последний акт победы и торжества над Узун-Агачским противником.
Таково значение Узун-Агачской победы . Покойный Туркестанский генерал-губернатор фон Кауфман 1-ый называл Узун-Агачское дело -«матерью всех наших последующих побед и завоеваний в Средней Азии», мы позволим себе к этому прибавить, что это был первый прочный камень в фундамент нынешнего Семиречья.
Разбирая с современной точки зрения все моменты Узун-Агачского боя и распоряжения начальника нашего отряда, даже неспециалист в военном искусстве невольно приходит к заключению, что во всем этом деле был какой-то рок, предопределение свыше. Это сознавал и сам покойный Герасим Алексеевич.
